14-16 августа 2012 года в Усинске прошла международная конференция «Арктическая нефть: Последствия для коренных народов», организованная Greenpeace, Общественным Комитетом спасения Печоры и движением коми-ижемцев “Изьватас”. Я думаю, официальной информации будет немало, поэтому поделюсь ощущениями
Собрались 13 вечером. Разместились в 2 гостиницах Усинска неподалёку от места проведения конференции – Усинского дворца культуры.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Нас приветствовал Йон Бургвальд (Greenpeace) и Валентина Семяшкина (Комитет спасения Печоры). Был грамотно организован синхронный перевод, поэтому проблем с взаимопониманием не было.
Во вступительной части Роман Долгов (Гринпис России, Арктический проект) презентовал видение организации на нерадостную перспективу нефтедобывающего освоения Арктики.
Движение “Изьватас” представил Николай Рочев. Совместно с Валентиной Семяшкиной и Фёдором Терентьевым поделился успехами и неудачами в отстаивании коми-ижемцами своих прав как коренного народа.
Если честно, мне не нравится гибкая политика “Изьватас”, но может так и надо. Успехи у них действительно есть. Тот же заказник Сэбысь, который они отстояли от нефтедобычи.
Было много вопросов. Не осталась равнодушна и Элис Юкоку из Нигерии.
Основная проблема как увидел я - права коренных жителей никак не защищены российским законодательством (даже понятия такого нет).
Евгения Хатанзейская(Союз оленеводов НАО) рассказала о проблемах оленеводства, о путях перемещения оленеводческих бригад, взаимоотношениях с нефтяниками. Я думал, тундра большая, оказывается тундра маленькая. И места для оленеводства уже на пределе. При выделении нефтяникам территории под скважину, на самом деле для оленеводства теряется гораздо большая территория (олени избегают близости нефтяных объектов) и совсем потеряны загрязнённые земли, пусть даже и рекультивированные (там растут другие виды растений).
Алексей Лиманзо (Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока) рассказал об опыте борьбы за права местного населения при разработке проектов Сахалин-1, Сахалин-2. В ход шли и блокирование дорог, митинги, обращения в российские и международные организации. Причём, участники блокирования дорог не подверглись впоследствии репрессиям со стороны государства.
Татьяна (на всякий случай скрою фамилию) (Гринпис России) посвятила нас в методику определения нарушенных земель на основе анализа спутниковых снимков Landsat. Таким образом, можно определять и достаточно крупные нефтеразливы. Сведения подлежат верификации (проверке на месте). Методика практически общедоступна. Около 50 крупных разливов нефти (могу немного ошибаться) в районе Усинска, таким образом обнаружил Гринпис. Комитет спасения Печоры (в лице меня и Валентины Томасовны) выразил огромный интерес к проекту. Будем осваивать.
Очень сильное впечатление произвело выступление Элис Юкоку из Нигерии. Её рассказ о деятельности нефтяных компаний Shell и Shevron в дельте реки Нигер никого не оставил равнодушным. Там всё намного жёстче. Жертвы среди коренного населения, коррупция - это как норма. Если бы на конференции набирали добровольцев в Нигерию защищать местное население, я бы, наверно, записался первым. Очень сильная женщина. И очень положительная энергетика.
Видеоконференция с Куми Найду - исполнительным директором Greenpeace International. Он в это время был в Москве. Мне показался открытым и честным человеком, уверенным в своей правоте. Лично я ему верю.
После ужин, дискуссии, знакомства. Становится известным, что кому то из местных журналистов, присутствовавшем на конференции запрещают публиковать материал. Поиск сапог и тёплой одежды на завтра и призывы хорошей погоды. Правда, заказывали, чтоб не было дождя, а про тепло забыли.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Изучение космических снимков Гринпис проводил ещё в прошлом году и информация передавалась (как я понял) в Минприроды Коми, весной этого года нефтеразливы осматривались Гринписовцами (та самая верификация), также повторно осматривались перед конференцией (часть дорог к нефтеразливам перекопана, так что мы видели не самые крупные). Поездки Гринпис проводились открыто, у нефтяников было время подсуетится.
Ездили на автобусе, посовещавшись, убрали табличку Гринпис. Погода сухая, но холодно и ветер.
То, что я увидел в этот день, если честно повергло меня в некоторый шок. Меня не удивишь нефтеразливами, сокрытием, нежеланием властей ссориться с нефтяниками, но то, что твориться в Усинске – это даже мне не укладывается в голову. Поражает даже не то, что происходят разливы, а то, что никто, похоже, и не собирается их убирать и предотвращать. И, по-моему, они чувствуют себя абсолютно безнаказанными. Это не свежие нефтеразливы и о них известно, в том числе и природоохранным органам.
Первая остановка. Не очень большой нефтеразлив. По крайней мере, какая то уборка идёт. Хорошо бы отследить куда они это всё денут.
Вторая остановка. Очень большая территория болота залита нефтью (несвежей). Я предлагаю всё мерять и фиксировать. Меня успокаивают, всё уже зафиксировано и это как раз тот разлив, о котором сообщали властям Коми в прошлом году. Вдалеке видна какая-то техника, но смысл действий их мне не понятен. И ещё недоумение вызывает на таком разливе человек с лопатой. Не иначе как для показухи.
Едем дальше.Замечаем за собой “хвост”. Я удивляюсь – удивительно неоперативно. Около болота, убитого пластовой водой нас догоняет машина, человек в белой каске представляется из отдела охраны природы ЛУКОЙЛ-Коми.
Договариваемся о посещении шламонакопителя (как сказали, там действует единственная в России установка по очистке грунта). Решено было пожертвовать посещение гидрозатвора (чуда из раздела нанотехнологии будущего).
Меня посещение установки не впечатлило. Ну да, я увидел кучу привезённого шлама, немного очищенного грунта. Мне показалось, что сам объект представляет угрозу для окружающей территории. Ну не претендую на достоверность – вопрос требует изучения. Работы ведёт ООО СПАСФ “ПРИРОДА”. Я спросил, что означает СПАСФ – Специализированное профессиональное аварийно-спасательное формирование. Члены конференции очень дружелюбно общались с представителями организации (немногие всё-таки пытаются восстановить природу). Элис долго расспрашивала об условиях труда, медицинской страховке. Я поинтересовался использованием бактерий. Всё зависит от воли заказчика, но в условиях Усинска их использование крайне затруднительно (холодно).
Тут мы оставили представителя ЛУКОЙЛ-Коми и двинулись дальше.
Дальше было конкретное свинство. Я долго пытался понять, в какой последовательности и для чего на этом нефтеразливе прорыты канавы и сделаны обваловки, если нефть намного дальше в болоте. Спрашивал Фёдора Фёдоровича (у него есть опыт), но так и не понял. Никто не убирает. Кстати тут к нам внезапно прибежал тот же представитель охраны природы ЛУКОЙЛ-Коми (по телефону вызывая какой-то наряд), правда так же внезапно и убежал.
Неподалёку от этого разлива мы и перекусили холодными блюдами.
Далее посетили жуткую картину, что может сотворить небольшой ручеёк пластовой воды, просто долго текущий.
И посетили 2 нефтеразлива в лесу. Оценили качество ремонта нефтепроводов (слеплен из труб НКТ, где то приварен болт с гайкой, где то фланец).
Мой комментарий по поводу увиденного был прост – Поубивал бы!
В общем, в очень тягостном настроении мы вернулись в Усинск. Я предлагал для снятия стресса от увиденного поймать и побить какого-нибудь Лукойловского начальника, но меня не поддержали. После ужина долго сидели над проектом резолюции (первоначальный вариант всем показался очень мягким). И я понял, что я заболел.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
С утра очень болел. Температура, насморк, кашель. Думал даже отлежаться сегодня. Но можно что-нибудь пропустить. Как то собрался, принял душ, пару таблеток, запасся носовыми платками и героически двинулся на конференцию. День начался докладом Татьяны Егоровой (представитель парламента саами). Саамов в России менее 2000. Проблемы в принципе те же, что и у наших ижемцев.
Валентин Журавель (Информатика риска) представил моделирование разливов нефти в Арктике на примере платформы Приразломной. Слово катастрофа, конечно он не произнёс, но цифры говорили именно это. Современные технологии не готовы к суровым Арктическим погодным условиям.
С докладом “40 лет разработки нефти в Коми: последствия для коренных народов” выступила Валентина Семяшкина (Комитет спасения Печоры). Отмечены вехи нефтедобычи. Моё впечатление - аварии и вымирание коренного народа, ведущего традиционный образ жизни. Печально всё это.
В вопросах – ответах под предлогом задания вопроса, который назван советом, представитель администрации Усинска произнесла речь на камеру минут на 20, в которой обвинила организаторов конференции в закрытости.
О нефтяных загрязнениях в ЯНАО рассказал Александр Бакин (соседско-территориальная община “Ича”). В принципе всё то же.
Свою презентацию предложил представитель Лукойл Коми. Я был категорически против (не у одного меня враньё и байка о том, что им досталось тяжёлое наследство вызывает раздражение и это может вылиться в перепалку что займёт много времени). "Природохранная деятельность природоубивающего предприятия" - согласитесь - бредовое сочетание. Тем не менее ему дали 5 минут (ну с пол часа то он выступал). Я это время использовал для кофе и общения вне зала конференции.
Хившу, гренландский инуит, прежде чем разговаривать с нами обратился к своим предкам. Его предки – это всё что его окружает. Его барабан бьётся в ритм его сердца. По сути, он подарил нам своё видение отношений с окружающим миром, природой, людьми. Мы все одинаковые , мы все часть природы. Очень близкая мне позиция. Я конечно, грубовато всё передал.
Последние часа 2 конференция проходила в закрытом режиме. Обсуждалась резолюция. Много спорили. Вплоть до букв. В итоге , я думаю, получились довольно неплохие 2 документа.
Прощальный ужин. Коми песни в исполнении ансамбля из села Колва. Очень красиво. Жаль, что я не знаю родного языка.
Наконец мы увидели традиционные гренландские танцы с барабанами в исполнении Хившу. В обычном понимании это может и не танцы и песни, но идут от сердца и душу выворачивает.
Роман Долгов исполнил романсы. В общем, распрощались душевно. Мне бы хотелось всех увидеть ещё.
Хочу также отметить высокий уровень организации конференции. Работу техников.
Очень была мне интересна работа переводчиков Инны Мельниковой и Елены Мирошниковой. Мне кажется, чтобы правильно перевести, переводчик должен проникнуть в мысли говорящего, думать как он. Мне кажется это очень сложно.
Итак, моё устойчивое мнение: в Арктике добывать нефть нельзя по ряду причин
1. В мире отсутствуют технологии полной ликвидации нефтеразлива в условиях Арктики.
2. Отсутствуют эффективные правовые механизмы ответственности нефтедобытчиков (для ликвидации аварий в условиях Коми есть же технологии)
3. Ну и последствия для природы Арктики, коренных народов, да и в целом мира будут катастрофическими.
