«Иностранные агенты» или «совместное гуманитарное пространство»?

25 и 26 апреля в Берлине в Министирстве иностранных дел состоялась германо-российская конференция «Иностранные агенты» или «совместное гуманитарное пространство»?

Про что

Как видно из названия, конференция была посвящена новому российскому закону, который обязывает российские некоммерческие организации (НКО) регистрироваться в качестве  иностранных агентов, если они получают финансирование от зарубежных фондов и организаций и ведут при этом политическую деятельность.  В конференции приняли участие около 400 представителей российского и немецкого некоммерческого сектора, немецких политических фондов, дипломаты разных стран.

Конференцию открыл министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле. Он дал оценку роли НКО в жизни общества, которая сильно отличается от того, что мы привыкли слышать от представителей российских властей. По его мнению общественные организации идут впереди политики и дают важный толчок развитию общества, именно они предлагают новые альтернативные подходы к решению различных проблем и указывают путь государству, которое должно у них учиться и их поддерживать. Также министр подчеркнул, что гражданское общество в глобализированном мире не является национальным проектом. Мы живем в взаимосвязанном мире и именно общественные инициативы должны создавать общее гуманитарное пространство, искать и развивать единые для всех народов ценности.

С российской стороны на подиуме конференции выступили  Михаил Федотов (председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека), Элла Памфилова (экс-председатель этого же Совета), Павел Чиков (Ассоциация АГОРА), Елена Тополева-Солдунова (член совета при Президенте), Андрей Юров (член Совета при Президенте, президетн Молдежного правозащитного движения, известный правозащитник, эксперт Совета Европы по правам человека), Елизавета Глинка (Фонда «Справедливая помощь», Александр Починок (Гражданская Платформа)

Немецкие референты: Петер Франке (Федерация Германских общества Восток-Запад), Штефан Мелле (Германо-Российский Обмен), Мартин Сальм (Фонд «Память.Ответственность.Будущее») и др.

Участники конференции имели возможность задавать вопросы выступающим, давать свои комментарии и предложения. К сожалению эта часть была слишком короткой и лишь немногие из присутствующих могли действительно участвовать в дискуссии.

Звучали довольно разные оценки ситуации, сложившейся всвязи с законом об иностранных агентах. Так Федотов полагает, что закон явление негативное, но временное, и надо просто переждать,  и возлагал надежды на разрабатываемый Советом по правам человека Закон об общественном контроле. Памфилова привела статистические данные, свидетельствующие об очень низком уровне поддержки НКО со стороны российских граждан, что позволяет и допускает  государственный произвол по отношению к общественникам.  Только 44% россиян знают о существовании таких организаций. В то же время она  считает, что институты гражданского общества очень быстро развиваются и благодаря интернету возникает все больше инициатив снизу и это повод для оптимизма.

Неутешительным был диагноз Павла Чикова. Он дал обзор результатов последней компании по проверке НКО со стороны прокуратуры и предъявленных претензий, из которых следует, что  политической деятельностью прокуратура в разных регионах произвольно признает: защиту прав больных и инвалидов, экологическую деятельность, гражданский контроль за выборами и т.д. При этом он явно связывает наступление на НКО с президенством Путина. Про президенте Медведеве отношение государства к НКО было более благоприятным.

Как нарушение основных положений Европейской конвенции по правам человека, определил закон Андей Юров.  Да, контроль за финансированием и расходованием средств  должен осуществляться, но не контоль средств НКО, а контроль расхода средств бюджета, например на такие организации как Росатом или другие дорогостоящие проекты, на которые тратятся деньги граждан. Необходим контроль  партий, борющихся за власть, но не НКО, которые являются свободными объединениями граждан и не тратят средств бюджета.

 Юров критиковал доноров общественных организаций за проектный подход к финансированию, который приводит к невозможности долгосрочной планомерной работы организаций и вынуждает их подстраиваться под ежегодные изменения требований фондов.

Он призвал Совет Европы к честности и последовательности по отношению к проблемам нарушения прав человека в разных странах, т.к. часто европейские и международные организации действуют исходя из политической или экономической конъюктуры и закрывают глаза на более масштабные нарушения прав человека например в Беларуси, Казахстане, Узбекистане и т.д. Нужно подходить к ситуации не с точки зрения отношений между отдельными странами, а бороться за права человека во всех странах, включая «благополучные».

Откуда НКО взять средства на свою деятельность

Последняя часть конференции была посвящена новым подходам финансирования и развития общественных организаций.

Спорную позицию заявила Елизавета Глинка: она предложила НКО выкручиваться и финансировать свою деятельность за счет пожертвований граждан и сбора необходимых материальных средств, как это делает ее фонд «Справедливая Помощь». НКО в России никогда не жили хорошо, и закон об иностранных агентах не повод для истерики.

А.Починок рассуждал о возможных инструментах налогового регулирования для снижения бремени  общественных организаций.

Представители немецких общественников назвали в качестве возможных источников развития гражданского общетсва добровольческую службу. В Германии она организована на государственном уровне и  НКО имеют возможность привлекать волонтеров к своей деятельности, при этом их труд оплачивает государство.

Также немецкая сторона очень хотела узнать список российских фондов, поддерживающих НКО, но были названы лишь немногие олигархические или корпоративные фонды.

Правозащитница Ольга Гнездилова из Воронежа обрисовала ситуацию с государственной поддержкой НКО в России. К сожалению, такая поддержка оказывается непрозрачно и является иногда опасной для общественников, т.к. дает возможность использовать ее для преследования неугодных за нецелевое расходование бюджетных средств и т.д.

Выступающие с немецкой стороны сетовали на ухудшение обстановки для двусторонних проектов: их российские партнеры боятся и иногда даже отказываются от проведения проектов. Даже если они не подвергались проверкам, они находятся в ситуации неуверенности и страха.

Каковы на мой взгляд результы конференции:

- создание пространства для дискуссии различных заинтересованных сторон. В России подобное пространство сейчас невозможно, увы.

- определение ситуации в России в контексте европейского развития

- констатация возникновения взаимосвязанного гражданского общества разных стран

- демонстрация солидарности европейских НКО с российскими коллегами, мы не в изоляции!

Что дальше?

Ответа на этот вопрос конференция не дала, да и не могла дать. Проблема должна решаться в России.

Дополнение. Зачем это нужно немцам?

С одной стороны может показаться странным , что немецкая сторона вдруг обеспокоилась казалось бы сугубо российской проблемой. Но из выступлений участников, в первую очередь немецких, стало понятно, что между российскими и немецкими НКО за последние 20 лет развились очень тесные связи. Пожалуй,  ни с одной другой страной нет такого сотрудничества на уровне гражданского общества -  т.е. по большей части вне межгосударственных, междипломатических отношений, дружба народов, как ни странно.

 Есть партнерства городов-побратимов, есть молодежные обмены, культурные проекты, волонтерская работа по уходу за инвалидами, стариками и т.д., развитие добровольных пожарных дружин, работа над исторической памятью от публикации мемуаров до помощи жертвам нацистского режима, продолжать можно долго. Как и в любой другой значимой стране, Германия имеет в России Представительства политических фондов, которые ведут свою большую работу с российскими партнерами.

 И вот все это сотрудничество оказалось под угрозой «благодаря» новому закону об «иностранных агентах».  Немцы бы и рады не выделять средства, но российские организации-партнеры никогда не могли равнозначно участвовать в финансировании совместных проектов. Даже проекты включенные в двустороннюю программу сотрудничества не получают  ничего из российского бюджета.  Так вот вынужденно и держалось все это в основном на немецкой стороне.