Они ведь на то и бюрократы

«Просыпаюсь с бодуна – денег нету ни хрена». Именно эти строки (я считаю их бессмертными) поэта Игоря Иртеньева, пожалуй, наиболее точно характеризуют ситуацию, в которую угодили сегодня в России наиболее громкоголосые борцы с алкоголизмом, табакокурением, кружевными трусами, патернализмом, игорным бизнесом, гей-парадами, несистемной оппозицией, лигалайзом, нецензурной лексикой, кедами, кока-колой и – как любил сказануть мой ныне покойный друг – «др-р-р». В общем – со всем тем, что (мы ведь начистоту, да?) в течение долгих лет обеспечивало этим борцам пусть небольшой, – не нефть же, всё-таки, да и не кокаин, – но стабильный и, главное, регулярный доход. Хотя, конечно, точнее здесь было бы говорить не о бодуне, который есть всего лишь похмелье, а об абстинентном синдроме, который есть ломка.

И вот уже пробиваются в эфир тоненькие, жалостливые, срывающиеся голоса – слишком слабые, чтобы ими требовать, но достаточно мерзкие, чтобы их слышать, – предлагающие хоть что-нибудь и хоть на чуточку разрешить. Не ночную торговлю водкой – так хотя бы интернет-торговлю ею. Не свободную продажу табака – так хотя бы курение его на верандах кафе. Не исключение пива из перечня алкогольных напитков – так хотя бы рекламу его на стадионах и в телепрограммах. И не потому, что мальчики вдруг прозрели и поняли ошибочность тотального ограничительно-запретительного блицкрига, а потому что карманные деньги – кончаются или уже кончились.

Или кто-то не знает, какую часть бюджета у чиновника средней руки составляли доходы от всего того, что ныне – под их же громогласный одобрямс – стало запретным? Или кто-то хотя бы не догадывается, какую? Или кто-то полагает, что после этого наш чиновник сможет снова, как ни в чём ни бывало, жить на одну – пусть даже и свою чиновничью – зарплату? Или что?

Да, пока это коснулось только средних, кто шумшал на уровне магазина-другого и даже ларька (если в провинции) или пары-тройки подпольных заводиков (если в Москве). Но волна, как любил сказануть другой мой ныне покойный друг, уже пошла, и рано или поздно она накроет тех, кто оперировал видами деятельности и отраслями, – а там и других, кто оперировал теми, кто оперировал теми. В конце же концов, когда пусто станет уже в масштабах федерального бюджета – и всех нас.

Так что, уважаемые, всё вернётся. В стране победившей бюрократии оно просто не может не вернуться. И круглосуточные разрешат, и кальянные, и игровые. Они ведь на то и бюрократы, чтобы регулировать, а не запрещать, контролировать, а не перекрывать, и вести счёт, а не мелочью в подкладке бренчать. Да-да, и браки однополые, если вы об этом. И эвтаназию – если о том.